"Наше радио" 19.04.02

Интервью Ю.Шевчука "Нашему радио"
накануне московского концерта
"Мама, это рок-н-ролл?",
(20.04.02, ДС "Лужники")

Михаил Козырев (далее - М.К.): Сегодня у нас необычный эфир ввиду того, что гость сегодня желанный, дорогой и редко заезжающий, а во-вторых, потому что Юрий Сапрыкин не смог сегодня провести эфир, его веду я. Это экстренный выпуск программы "Воздух", делаем мы его не просто так, а в связи еще и предстоящим концертом группы "ДДТ" в Лужниках. Спасибо, Юрий, что зашел.

Юрий Шевчук (далее - Ю.Ш.): Спасибо, Миша, что пригласил.

М.К.: Может быть, пару слов о концерте: что за программа и, наконец, когда все-таки она воплотится в студийную запись?

Ю.Ш.: Ну вообще-то, вот этот концерт должен был быть премьерой этой новой пластинки. Но мы, как всегда закопались, как всегда, утонули просто в аранжировочных решениях, в музыке. Ну, это будет предварительная премьера, скажем так, этой пластинки. А альбом сам выйдет чуть попозже.

М.К.: Группа же планировала его выпустить уже несколько раз... Что происходит?

Ю.Ш.: Ну, происходит творчество просто. И какое-то недовольство тем, как записана та или иная песня, делаются какие-то многочисленные дубли, то есть, на одну песню - "ПОЭТ номер 2", она так называется, - мы записали четыре аранжировки. Ну, я не мог найти, мы с ребятами не могли найти связь слова с ритмической секцией, с музыкой. Но это хорошая, даже очень приятная творческая работа. Полна каких-то мучений, конечно, да. В хорошем смысле слова. И поэтому хочется альбом сделать хороший. И чтобы он был интересен и непохож, может быть, на ранние альбомы. Но стилистика речи в этом альбоме, она уже в принципе ясна. Это будет, наверное, квинтэссенция того, что мы делали до этого. Этот альбом не будет страдать слишком уж новой музыкой. Для нас, для "ДДТ", стилистика его - это "МЕТЕЛЬ АВГУСТА", с одной стороны. А с другой стороны, "МИР НОМЕР НОЛЬ" " и может быть, еще какой-то шансон. Альбом будет посвящен тому, что было на самом деле. Песни "МАМА, ЭТО РОК-Н-РОЛЛ?", ОКОЛЕНИЕ" и так далее - это размышления, может быть, и какие-то клочки чувств о рок-движении, которое существовало, о Питерском рок-клубе, о том, какие мы были молодые и т.д. Ну, и вообще, обо всем понемножку, и о жизни, конечно, тоже, да.

М.К.: Типичная ситуация с "ДДТ", когда песня исполняется на концерте, причем много раз это может происходить, и только потом вы садитесь в студию, и ее записываете. Помогает ли тебе реакция на песню зрителей, пришедших на концерт, понять, как ее лучше делать; стоит ее делать или нет?

Ю.Ш.: Так вот ради этого мы и играем эти песни на концертах, прежде всего, а потом уже записываем, потому что эта реакция - это очень важно для меня и для ребят тоже. И мы постоянно импровизируем: или так сыграем, или так. Допустим, ту же "МАМА, ЭТО РОК-Н-РОЛЛ?". Она испытала три-четыре аранжировки. И мы играли в разных городах, совершенно в разных стилях даже, пока песня не "нашлась" так, как она нам сейчас нравится, то, что как раз вы и услышите, дорогие радиослушатели.

М.К.: То есть, можно сказать, что люди, пришедшие в Лужники, - они в определенном смысле становятся соучастниками, по крайней мере, в определении того, что войдет в будущий альбом. Ты будешь на эту реакцию опираться.

Ю.Ш.: Ну, где-то - да. И эта реакция - не популистского толка. Дело в том, что только тогда, когда ты стоишь на сцене и поешь эту песню, по-настоящему понимаешь - хорошо это или плохо. Потому что мы живем в мире иллюзий, и наша личность, наше Я - окружены иллюзиями, виртуальностью, и ты думаешь: ах, какую я песню написал роскошную, шикарную! А когда ты стоишь на сцене с этой песней, ты понимаешь, что это (свистит и смеется) немножко не то, и ты сам это понимаешь...

М.К.: Бывает такое...

Ю.Ш.: ...что порох сырой, стволы ржавые и шашки сломались (смеется). Но это нормально. Это. конечно, шок и для группы - группа это не очень любит - но я на этом настаиваю, да. Но я это тоже, может быть, не очень люблю, но понимаю, что это нужно. Только так можно понять, имеет эта песня право на жизнь или нет.

М.К.: Публика и ее отношение к группе в Санкт-Петербурге и Москве - примерно одинаковое? Есть ли любимые песни у той и у другой публики, есть ли какие-то моменты различий, на которые ты обращаешь внимание со сцены?

Ю.Ш.: Ну, вот по этому новому альбому, который мы уже давно играем, весь прошлый год его играли в той или иной ситуации - "РАБОЧИЙ КВАРТАЛ", да, очень многие подходят. "МАМА, ЭТО РОК-Н-РОЛЛ?" - как-то очень много хороших отзывов, да.

М.К.: Расскажи, пожалуйста, о путешествии из четырнадцатого в двадцать второй век...

Ю.Ш.: (смеется - примеч. АгиДель) Я уже много говорил на эту тему. Да, был я, ребятушки, в четырнадцатом веке в Афганистане, интересно.

Вот я Мише рассказывал, что там нет телевидения и телевизоров, радио, электричества, канализации. Но есть хорошие, добрые глаза, и меня вообще вот потрясло, как народ выживает. Как народ выживает? Дрова на вес, представляешь? Такие безмены большие, и там килограмм дров стоит каких-то бешеных денег, да, ну, все война съела... Мне понравилось, что люди к нам неплохо относятся, несмотря ни на что: все-таки после афганской войны нашей там погибло два миллиона жителей. У нас - больше пятнадцати тысяч, а там два миллиона жителей Афганистана, и не только тех людей, которые воевали, и мирного населения шесть миллионов в результате афганской войны нашей, когда Советский Союз там был, эмигрантов и больных, раненых, представляешь? А после талибов, мне кажется, не меньше. Зло яснее и виднее, и, наверно, держит сердце в руках зло, которое недавно было, - вот недавно были талибы, и я видел афганцев, которые сейчас выползают из своих нор-пещер: бедные люди - они радуются этому счастью, что можно опять торговать на улицах, ездить на машине, сбрить бороду... А раньше - если ты без бороды, хотя бы в усах - талибы отрубали голову мгновенно. Вообще, у Талибана было двадцать министерств, и мне понравилось одно из министерств, которое там было. Я, может быть, чуть ошибусь, но звучит примерно так: Министерство Добра и Борьбы против зла. Оно именно так называлось, да. Министерство Добра и противления злу - ну, как-то мы переводили с фарси, где-то так звучит... Именно это министерство занималось казнями на стадионах, площадях. Это вот сейчас происходило, месяц назад. Вообще, удивительная страна, красивая. Тысячи войн там было, никогда не было мира...

М.К.: Несчастная страна.

Ю.Ш.: Несчастная страна. Вот знаешь, только две страны, мне кажется, (я вообще очень много думал о России) по своей проверочке исторической (ведь говорят: Господь нас проверяет), только две страны такие в мире есть - это Афганистан и Россия. Но Афгану, мне кажется, больше попало, гораздо больше крови и жертв...

М.К.: Смотришь на это и думаешь, может быть еще хуже.

Ю.Ш.: Да ты что, мы живем вообще здорово, счастливо, и даже тысяча рублей зарплата... когда приезжаешь из страны, где вообще нет зарплат (смеется), нет больниц, и у тебя большая семья, у каждого афганца шесть, семь, восемь детей, их надо кормить.

М.К.: А двадцать второй век, значит, что это?

Ю.Ш.: А теперь я улечу в Байконур на взлет ракеты... и вот мне интересно - не сойду ли я с ума? Может быть, одно полушарие останется в четырнадцатом, а другое в двадцать третьем.

М.К.: С тобой тогда интересно будет пообщаться (смеются). Повлияли ли недавние путешествия как-то на творчество? Сочинились ли какие-то песни?

Ю.Ш.: Ну, на диктофоне есть там что-то, я еще не расшифровывал. У меня всегда с собой диктофон, и какие-то мысли я записываю. Ну, вот мы все, что задумано, сделаем, и потом я уже начну работать. В Афганистан я ехал по линии МЧС. Это лучшие люди, отряд называется ЦЕНТРОСПАС. Там у меня очень много друзей, это настоящие львы, настоящие мужики, с которыми я виделся и в Косово, и в Чечне, и в Таджикистане, - настоящие люди, которые есть везде в этих вот точках

М.К.: В чем функция ЦЕНТРОСПАСа?

Ю.Ш.: МЧС? Функция мне очень нравится: госпиталь. Мы развернули первый почти за десять лет госпиталь. Ни одной больницы при талибах не было. Американцы тоже, кстати, ни одного госпиталя не открыли, они все воюют. А мы открыли госпиталь. Ты знаешь, огромное количество народу - больных. А у нас там есть небольшое количество охраны - спецчасть такая небольшая... Стреляли в воздух, отбиваясь от народу, потому что они чуть было не смели врачей, палатки эти все... Это надо было видеть, конечно.

М.К.: Госпиталь полевой?

Ю.Ш.: Да, в полевых условиях. Наша миссия самая гуманная - больница и гуманитарка, потому что народ голодает. Где бы ты ни был - сразу протягиваются сотни рук, и "деньги, деньги, дай хоть что-нибудь". С большим интересом рассматривали наши рубли (смеется).

М.К.: На них там ничего купить-продать невозможно, да?

Ю.Ш.: А там, знаешь, мне кажется, они рады... Единственная страна, где даже рублям рады, серьезно. Да, с большой охотой брали. А это сколько, спрашивает, долларов? А я говорю: ну, это вот тридцать рублей я вам дал, это вот один доллар. Он побежал, только пятки сверкали!

М.К.: Поиграем?

Ю.Ш.: Поиграем (звенит гитара). Какую-то песню из этой программы. Как раз песня о том, что было, что существовало сто восемьдесят сантиметров назад. Люди скакали на конях на месте этой студии, татары какие-нибудь с кривыми ятаганами, Чингисхан... Наверно. На этом месте в Москве, здесь примерно, да.

(Поет песню "СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ САНТИМЕТРОВ НАЗАД")

Сто восемьдесят сантиметров назад мы были одни,

Мама, я тебе был так рад, и девять месяцев лили дожди.

И девять месяцев пела вода, а потом обратилась в лед.

И тот, кто съел пуповину и порвал провода, благословил наш первый полет.

Припев: Мама...(2 раза)

Сто восемьдесят сантиметров назад над нашей бренной землей

Гнал лошадей непокорный отряд, закованный медной броней.

Империя рушилась, резали власть тайны дворцовых теней.

Но земля победила, не позволив пропасть, превратила нас в стаю камней.

Припев.

Сто восемьдесят сантиметров назад ты вышивала следы,

По которым пройду я и встану у врат града небесной руды.

Золотые дороги в холодном снегу я хочу, я могу быть живым

И один сантиметр для нас сберегут - мы вырастем следом за ним.

Припев.

ЮШ.: Ну, голос немножко не строит, простите.

М.К.: Передышку сделаем?

Ю.Ш.: Ну давай.

М.К.: Фильм тут был, съемки, "Вовочка". Вот это что-то совсем невероятное и неожиданное после "Духов день", первый опыт в кинематографе. Как тебя уговорили-то? Не без труда, наверное?

Ю.Ш.: Режиссер Игорь Мужухин не даст соврать - уговаривали долго. Но на самом деле я почитал сценарий несколько раз и как-то согласился, потому что сценарий хороший. Это семейное кино: никакой чернухи там, пальбы, крови. Тем более, фильм такой... про наше будущее. Маленький мальчик там лет двенадцати - полный шалопай. Это Подмосковье, какой-то дачный район, где-то Новый год, Рождество.... И все, что ни делает этот мальчик, все не нравится взрослым и т.д., т.д. со всеми вытекающими... Кодовое название "Вовочка", но пока мне предложили роль местного "бывшего", такого основного, как сейчас говорят на сленге этого района...

М.К.: ...центрового.

Ю.Ш.: Центрового. Да, и порядком спившегося, ну, в принципе, почти бомжа. И вот этот мой герой когда-то даже играл на гитаре... там такая у меня "пещера" типа не комнатки, а бытовки, где мой герой живет. И там даже есть портрет такой, мы туда фотографию приклеили: я такой молодой с гитарой. И он так иногда на него посматривает: да... времена были, и мне тоже хлопали (смеется)! То есть такого спившегося, но не сломленного кадра местного я там играю. И еще мне понравилось - эта роль неоднозначна, потому что он все-таки философ. Он, может быть, и ушел из этой суеты жизни, вот из этой драки за жизнь, которая сейчас везде происходит, потому что его все эта достало, все надоело ему. И он живет в своей "бочке" Диогеном, в этом сарайчике и наблюдает за всеми таким хитроватым глазом. Конечно, у всех снимает "дань", там трешечку или стольничек - это безусловно, да. А с другой стороны - наблюдает над этой суетой. Это какой-то Сократ такой, такого нашего, подмосковного масштаба, да. Иногда цитирует неожиданно какие-то стихи, когда его спрашивают: а что это ты сказал там такое, Миш? А он так задумчиво: а я не помню. (Смеется) Ну такой - сам себе на уме мужичок, да. И вот я его как-то - вот так сыграл, людям, вроде, понравилось. И, в конце концов, кстати, этот маленький мальчик - он прибегает именно к бомжу, потому что только он смог этого мальчика понять. И фильм на этом заканчивается.

М.К.: Перевоплощение тяжело давалось?

Ю.Ш.: Нет (смеется). Ну а что там, засадил стакан, и все нормально.

(Смеются)

М.К.: Скажи, пожалуйста, что касается глобальных проектов, о которых только что было сказано. Есть мысль что-то сделать с Чижом?

Ю.Ш.: Ну, об этом не стоит, наверное, много говорить. Вдруг он передумает (смеется).

М.К.: В общем, да. Так что предупреждаем: все, что сказано сейчас, не имеет пока завершения...

Ю.Ш.: Просто вот так вот вырвалось, мы с Сергеем подумываем сделать такой совместный альбом. Много песен такого, как бы сказать, дворового характера, скажем так, да, написалось, и мы, может быть, с ним что-нибудь сделаем интересное.

М.К.: Говорят, что еще, может быть, будет снят клип на песню "ОНА". Или он уже снят?

Ю.Ш.: А клип уже давно снят, идет работа над ним. Режиссер - Олег Флянцгольц, москвич. Уже, кстати год мы с ним работаем. Там кое-что на съемках не вышло, надо что-то поправить. Может, к двадцатому апреля, может, к началу мая он выйдет.

М.К.: То есть это единственная сведенная в студии песня, с которой слушатель познакомился до сих пор?

Ю.Ш.: Да. Но в альбоме будет другая версия. Ну, мы не могли устоять, невозможно было.

М.К.: Хочу напомнить всем, чьи приемники сейчас настроены на нашу волну, что вы слушаете специальную программу "Воздух", необычную.

Ю.Ш.: Ну, не совсем необычную. У нас в студии Юрий Шевчук. Как обычно, уже можно сказать, по традиции, с папочкой черновиков и стихотворений. Вот тут даже на полях написано (после небольшой паузы), то, что, очевидно, родилось вчера ночью: поля газетные - обрывочек...

Ю.Ш.: Сейчас я этот обрывочек пытаюсь расшифровать. А меня, знаете, ребята, уважаемые радиослушатели, тут заставляют петь, стихи читать, а у меня все на обрывочках. Я их с собой таскаю, как Шапокляк, как персонаж тот гоголевский - Коробочка, бумажечки с собой.

М.К.: Или как Махал Михайлович Жванецкий, с портфельчиком! (смеются).

Ю.Ш.: По-моему, его у него уже отняли (смеются). Портфельчик лежал в большой дорогой машине.

М.К.: Проблема, понимаешь: пока один портфельчик - безопасно, а когда портфельчик в машине (смеются)...

Ю.Ш.: Вот она - жизнь-то, да! (декламирует):

Я - осколок электрички,

Ночь, вокзал, туман в окно...

И промокшие, как спички, небеса Бородино.

Фонари в глаза, аллея, паровоз как глыба льда.

.............(не может разобрать слова - примечание от АгиДель)

И мужчина горько скачет...

это я сюда ехал, написал...

.......................документом на ветру.

А на рельсах время плачет, и собачка вся в снегу...

Так уютно на вокзале, так привычно ледяно.

Все дороги отрыдали, это, знать, заведено...

Жизнь больная - кашель, скука, проводник ждет у реки.

Бьются стекла, лает сука по движению руки (смеется)...

Ну, это такие обрывки...

М.К.: ...из неопубликованного. Я хотел бы, чтобы ты несколько слов сказал о тех двух песнях, сведенных уже в концертном исполнении, которые у нас есть в эфире.

Ю.Ш.: С удовольствием скажу, так как альбом не готов. Мы, вообще, пытались, кстати, свести "МАМА, ЭТО РОК-Н-РОЛЛ?" студийную... Но мы так уже заспорили и закопались, что я понял, что надо сводить концертную часть. Были концерты в Горбушке, многие из вас там были, эти две версии "МАМА, ЭТО РОК-Н-РОЛЛ?" - именно со второго дня, мы свели, ничего не прибавляя, не чистили никакой фонограммы, там может быть, что-то немножко криво, но зато там есть живье, дух, есть зал, по-моему, третье декабря в Горбушке (29-30.11.01. Концерт 03.12.01 состоялся в Питере в ДС "Юбилейном" - примечание от АгиДель), и есть атмосфера. И вторая песня - "ВАЛЬС", или"ДАЙ МНЕ ИСПЫТАТЬ ТВОЮ БЕЗЖАЛОСТНУЮ МИЛОСТЬ..." - тоже оттуда же. Так что можете послушать. (Звучит концертный вариант песни "МАМА, ЭТО РОК-Н-РОЛЛ?")

Читает стихотворение (по техническим причинам его начало не записано на кассете. - примечание от АгиДель):

..........ярко прячется в небо...

Разорванные рты Бориса и Глеба, Сумасшествие, горем и раем животных

Открывающее свободу мира.

И все мы богаты во время пира...

И голая правда танцует в черном теле.

Рвет чудеса ума и криминальные сны,

Выводя нескладные трели очередной весны....

Ну и так далее...

М.К.: Это - текст песни или это стих?

Ю.Ш.: Это написалось как стихотворение. Ну, опять же Миша не даст соврать: тут я половины не прочел, потому что непонятно (смеется). Ну, это весеннее.

М.К.: Инструмент хоть как-то задействовать...

Ю.Ш.:(Пауза. Начинает играть "ВАЛЬС"):

Дай хоть на секунду испытать святую милость,

Снег, вчера упавший, расспросить про небеса,

Что бы ни пропало, ни исчезло, ни случилось,

Слышать доносящиеся с неба голоса.

И догнать бредущую в беспамятстве дорогу,

И вернуть на место землю, как заведено...

Покажите чудо, чтобы видно было многим,

Как перевоплощается в кровь твое вино.

Ветрами, морозами - хоть чем-нибудь, поверьте!

Покажи нам чудо, Злую Осень покажи.

Жизнь всегда любуется великолепной Смертью,

Смерть всегда отчаянно запоминает Жизнь...

Если бы хоть строчка этой ночью получилась!

День жужжал и жег бумагой белой на столе.

Все, что потерял я, отлюбил, что не случилось -

Вырастет подстрочником зеленым на золе.

Дай мне испытать твою безжалостную милость,

Верными аккордами подыскать ключи

В сад, где все начала, все концы, куда стремились

Мы, когда нас штопали и резали врачи...

Вырваться за грань уютной, проданной свободы.

Выдраться на волю сквозь витрины - миражи.

Лечь в траву сухую и увидеть свои роды,

А бабка - повитуха Смерть, хоть что-нибудь скажи!

М.К.: Сюда абсолютно точно напрашивается аранжировка, как у Свиридова "Метель", то есть пиццикато струнное, и потом с духовым оркестром такая кода огромная...

Ю.Ш.: Ну а сейчас получилось?

М.К.: Очень здорово! Давай напоследок скажем несколько слов по поводу концерта, да?

Ю.Ш.: Концерт делает "РАЙЗ". Мы с ребятами делали "20-00", по-моему, получилось достаточно качественно, хорошо работают, умеют делать большие такие программы. Концерт будет, я думаю, хороший, мы многое делаем для того, чтобы он был хороший, чтобы свет светил, музыка звучала, глаза блестели, связки смыкались, конечности трепыхались (смеется).

Все будет нормально, я думаю.

Записала АгиДель (Татьяна), г. Краснодар